Аналитическая психология Юнга — Википедия

Аналитическая психология Карла Юнга — направление глубинной психологии XX в., разработанное швейцарским психиатром и психологом Карлом Густавом Юнгом.

Цельность психики, согласно Юнгу, не охватывается только сознанием. Человек не рождается совершенно новым созданием — его сознание развилось и вышло, как исторически, так и индивидуально, из изначальной бессознательности.

При этом, особенность психологии состоит в том, что здесь психика, будучи объектом научного наблюдения, в то же время является его субъектом, средством, благодаря которому мы производим эти наблюдения. Бессознательное, уходящее корнями в древность и имеющее неизвестную нам природу и границы, всегда выражается через сознание и в терминах сознания.

Сознание является, по преимуществу, продуктом восприятия и ориентации во внешнем мире. Сознание определяется Юнгом как соотношение психических фактов и Эго. Эго — это^[1] комплекс психических факторов, конструированный, прежде всего, общей осведомленностью относительно своего тела, своего существования и затем данными памяти; у человека есть определенная идея о его прошлом бытии, определенные наборы (серии) памяти. Эти две составляющие и есть главные конституэнты Его. Этот комплекс обладает мощным магнетизмом: он притягивает то, что содержится в бессознательном, и также притягивает впечатления извне.

В сознании различаются две составляющие^[1]:

1. Эктопсихическая система — связывает человека с внешними фактами.

К эктопсихическим функциям относятся:

ощущение — говорит нам о том, что вещь есть;

мышление — о том, что это за вещь;

чувство — о том, какова ценность этой вещи для нас;

интуиция — предвосхищение, которое открывает нам то, что происходит «за углом».^[1]

Под влиянием доминирующей функции складывается индивидуальный психологический тип. Так, думая, мы должны исключать всякие чувства, и, наоборот, те, кто руководствуется чувствами, пренебрегает разумными доводами. То же самое происходит в случае с парой ощущение-интуиция: невозможно воспринимать физические факты и возможности и одновременно «заглядывать за угол».

Подчинённая функция всегда соответствует архаической части нашей личности — в своей подчинённой функции мы всегда уязвимы. С другой стороны, мы цивилизованы в своей дифференцированной функции — в её пределах мы обладаем свободой воли, тогда как в рамках подчинённой функции мы ограничены.

2. Эндопсихическая система — включает элементы внутреннего характера.

К эндопсихическим функциям относятся:

память — Это некий носитель, который накапливает информацию путем отбора нужной и ненужной;

эмоции и аффекты — овладевают человеком, меняют его физиологическое состояние;

инвазия — полное господство бессознательной стороны психики, минимальный сознательный контроль. «Между поэтическим вдохновением и инвазией нет никакой разницы, и поэтому я избегаю слова „патология“»^[1]. Благодаря эндопсихической системе мы соприкасаемся с бессознательным. Бессознательные процессы недоступны непосредственному наблюдению; однако их продукты, пересекающие порог сознания, можно подразделить на два класса:

• индивидуальное бессознательное — элементы, происходящие от инстинктивных процессов и приобретенные личным опытом (в том числе забытые, вытесненные, творческие содержания и т. д.);
• коллективное бессознательное — общая для всех людей часть бессознательного, свойственная человечеству в целом. Это совокупность архетипов, проявляющихся в сказках, мифах, легендах, в фольклоре. Например, сюда относятся образы Героя, Спасителя, Дракона, мотивы двойного рождения, непорочного зачатия и др.^[2]

Индивидуальное бессознательное — это та часть psyche, где находится материал, который с таким же успехом мог бы находиться и в сознании — сфера его действия может быть сужена практически до нуля. Сфера архетипического вообще не может быть осознана. Её предполагаемые содержания появляются в форме образов, которые можно понять, лишь сопоставляя их с историческими параллелями. Если в распоряжении не будет параллелей, не получится интегрировать эти содержания в сознание, они останутся в состоянии проекции.

Юнг неоднократно отмечает, что мы не знаем, как далеко простирается бессознательное^[1]. Самая большая глубина, какой можно достичь в ходе исследования бессознательного, — это тот слой души, в котором человек перестаёт быть отдельным индивидом и его душа сливается с душой человечества — душой не сознательной, а бессознательной, где все люди одинаковы.

При исследовании бессознательного Юнг использовал три метода:

1) ассоциативный тест: в эксперименте используется длинный список слов, на которые тестируемый реагирует ассоциациями. Услышав слово-стимул, тестируемый должен как можно быстрее назвать первое слово, пришедшее ему в голову. Секундомером фиксируется время каждой реакции. Пройдя, например, сто слов, слова-стимулы повторяются, а тестируемый должен воспроизвести свои прежние ответы.

Ошибки в повторении ассоциации, задержка ответа и др. типы нарушений реакции на слова-стимулы часто свидетельствуют о болезненной обостренности чувств по отношению к этим словам. Например, тот, у кого комплекс на почве денег, будет задет словами «купить», «уплатить», «деньги» и т. п. Это на бессознательном уровне искажает реакцию и не подлежит контролю со стороны воли. Чтобы узнать, что беспокоит человека, нужно просто прочесть слова, вызвавшие беспокойство, и попытаться связать их воедино.

2) анализ сновидений^[3]: сопоставление серии снов (например, двадцати или ста) может показать процесс, протекающий в бессознательном от ночи к ночи. При этом отдельно взятый сон может быть проинтерпретирован произвольно.

Я обращаюсь со сном так, будто это текст, который я недостаточно понимаю. Моя идея заключается в том, что сон как высказывание не абсолютная бессмыслица, что он ничего не утаивает; мы просто не понимаем его языка. Точно так же, когда вам кажется, что пациент что-то путает, это совсем не обязательно означает, что он действительно запутался, но означает, что врач не понимает его материал. Предположение, что сон хочет что-то утаить, является простой антропоморфизацией^[1].

Согласно Юнгу, сны являются естественной реакцией саморегулирующейся психической системы на нашу сознательную позицию, когда бессознательное даёт знать о нарушении равновесия, подобно реакции тела на переедание или недоедания:

Сны являются свидетельством (или, если угодно, симптомом) того, что индивид пребывает в разногласии с бессознательным, что где-то он сбился со своей тропы. В какой-то момент он стал жертвой собственных амбиций и нелепых прожектов, и если он будет продолжать не замечать этого, пропасть будет расти, пока он не сорвётся в неё^[1].

Некоторые мотивы снов своим источником имеют индивидуальный опыт. Часто бессознательное говорит о каком-нибудь комплексе, который беспокоит человека, иногда персонифицируя этот комплекс в сновидениях. Другие мотивы находятся целиком за пределами нашего опыта, будучи продуктом коллективного бессознательного.

Для разбора содержания сна Юнг использовал метод амплификации. Этот метод состоит в поисках параллелей: как в случае с никогда не встречавшимся словом исследователь ищет текстовые параллели со схожими словами, так психоаналитик ищет схожие с образом пациента мотивы в истории, литературе, искусстве и т. д.

Затем нужно найти контекст, психическую основу рассматриваемого мотива из сна. Если сон явно построен на индивидуальном материале, обязательно следует обратиться к индивидуальным ассоциациям пациента (например, какие чувства у него вызывает приснившийся «простой крестьянский дом»^[1]); если же у сна главным образом мифологическая структура, он говорит на универсальном языке, и можно отыскать параллели для того, чтобы достроить контекст. Поиск параллелей для образов коллективного бессознательного почти всегда связан с привлечением религиозных, мифологических и фольклорных материалов, которые полны подобного символизма.

Пациент выздоравливает, когда ситуация, лежащая в основе психического заболевания, находит правильное выражение, то есть исчезает проекция^[4] субъективных переживаний на объективные предметы. Юнг замечал, что все активированные содержания бессознательного имеют тенденцию являться в проекции, которая совершается бессознательно без участия нашей воли. Если перенос прекращается, тогда вся энергия проекции, которая до этого попусту растрачивалась, становится достоянием субъекта.

Трансфер должен быть устранён, и обращаться с ним аналитик должен, как с любой другой проекцией. Практически это означает: вам следует сделать так, чтобы пациент осознал субъективную ценность индивидуальных и внеиндивидуальных (архетипических) содержаний своего трансфера^[1].

Проекции индивидуальных образов могут быть устранены простыми разумными доводами и здравым смыслом, тогда как власть внеиндивидуальных образов одним лишь разумом не разрушить. Дело в том, что архетипические образы должны проецироваться, так как иначе они переполняют сознание; поэтому проблема заключается в том, чтобы найти формы, способные их вместить. Для разрешения архетипических проекций Юнг развил способ, называемый им индивидуацией.

3) активное воображение: сосредоточение внимания на выбранном образе с последующим бессознательным развитием картины. Когда пациент концентрируется на чём-то и отходит от сознательного размышления и даёт волю своему воображению, бессознательное подаёт идеи и представляет материал, который в некоторых случаях может быть полезен для психоаналитика.

Случается, что пациенты приходят к тому, что определенный материал должен быть запечатлен посредством схемы, рисунка, пластического оформления и т. п. Если рисунки явно демонстрируют внеиндивидуальное содержание, то также следует применить метод сопоставления с имеющимся в мировом наследии материалом. Таким образом, в качестве типичных, повторяющихся способов выражения человеческой психе, пациент способен уяснить значение возникающих у него архетипических образов.

По Юнгу, цель психотерапии состоит в таком усовершенствовании личности и в формировании её в целостность, при котором происходит гармонизация и сотрудничество сознания и бессознательного. Эта задача относится к иррациональной стороне жизни и имеет дело с определенными символами, так как именно в них осуществляется объединение сознательных и бессознательных содержаний^[5].

• Гайар К. Карл Густав Юнг / Кристина Гайар; [пер. с фр. И. Борисовой]. — М.: АСТ: Астрель, 2004. — 157 с.
• Юнг К. Архетип и символ. — М., 1991. — 304 с.
• Робертсон Р. Введение в психологию Юнга. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — 320 с.
• Хиллман Д. Архетипическая психология. — СПб.: БСК, 1996. — 157 с.
• Юнг К. Г. Тэвистокские лекции. Аналитическая психология: её теория и практика / пер. с англ. В. И. Менжулина. — М: АСТ, 2009. — 252 с.
• Нойманн Э. Глубинная психология и новая этика. — СПб., 1999.