Боевая психическая травма — Википедия

Боева́я психи́ческая тра́вма (БПТ) — психическая травма, вызванная воздействием факторов боевой обстановки.

БПТ приводит к расстройствам психики различной степени тяжести. Военнослужащий, получивший БПТ, не способен вести боевые действия^[1]. БПТ следует отличать от контузии, отравления и других боевых повреждений, имеющих соматический характер^[1][2].

Опыт боевых действий подтверждает, что войска наряду с неизбежными физическими потерями несут ощутимые психологические потери. Это, прежде всего, связано с получением воинами боевых психических травм, которые, в свою очередь, приводят к расстройствам психической деятельности, полной или частичной потере боеспособности.

— А. А. Кадочников «Психологическая подготовка к рукопашному бою»

В этой статье имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами. Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке.

Существует мнение, что основным фактором, приводящим к БПТ, является опасность, угрожающая жизни и здоровью, что, как правило, связано с восприятием картины гибели и ранений других людей^[1].

Видимо, также играет роль моральное состояние солдат и отношение командования к БПТ:

Боевая усталость не признавалась у немцев каким-то особым состоянием. Она считалась трусостью. Солдат, которые хотели избежать участия в боевых действиях самострелом, просто расстреливали. В этом смысле американская, канадская и английская армии были чересчур цивилизованными. Большинство психоневротических потерь произошли в результате сражений в живых изгородях, и большинство таких жертв были солдаты из пополнений, брошенные в бой плохо подготовленными. К концу этой кампании около 30 тыс. военнослужащих Первой армии США были зарегистрированы как психологические потери. По оценке главного врача сухопутных войск США, в частях на передовой психологические потери составляли до 10 процентов личного состава.

После войны и английские, и американские армейские психиатры писали, что они были поражены тем, как мало случаев боевой усталости они отмечали среди немецких военнопленных, хотя те гораздо сильнее страдали от бомбардировок и артобстрелов союзников. Они пришли к заключению, что пропаганда нацистского режима с 1933 г., очевидно, способствовала психологической подготовке солдат. Можно отметить и то, что тяготы жизни в СССР закалили тех, кто служил в рядах РККА. От солдат западных демократий нельзя было ожидать, что они могут выдержать такие же лишения.

— Энтони Бивор «Вторая мировая война»

БПТ можно разделить на две группы. В первом случае проявления БПТ возникают в относительно короткий промежуток времени, практически в момент возникновения психотравмирующей ситуации. Военнослужащий, получивший БПТ, может впасть в полную заторможенность (ступор), слабо или совсем не реагировать на окружающую обстановку или, наоборот, проявлять высокую двигательную активность (метаться, кричать и т. д.) В тяжёлых случаях возникают нарушения слуха, зрения, речи, координации движений.

При этом БПТ нужно отличать от проявления растерянности или трусости: никакие призывы, уговоры, угрозы, пощёчины не выводят человека из состояния дезориентации и лишь могут усугубить последствия БПТ.

Ко второй группе относятся БПТ, развивающиеся относительно продолжительное время под воздействием менее выраженных, но постоянно действующих факторов. В этом случае накопление психического напряжения происходит постоянно и незаметно для военнослужащего. Он может стать замкнутым, угрюмым, грубо реагировать на обращение к себе со стороны товарищей.

Посттравматическое стрессовое расстройство
МКБ-10	F43.1
МКБ-9	309.81
DiseasesDB	33846
MedlinePlus	000925
eMedicine	med/1900
MeSH	D013313
Медиафайлы на Викискладе

Реакции на потенциально травмирующие события могут быть острыми, подострыми и отдалёнными. К острым реакциям относятся адаптивные и дезадаптивные явления боевого стресса. Дезадаптивные реакции боевого и служебного стресса обозначают акронимом COSR (Combat and Operational Stress Reaction). К отдалённым последствиям боевой психической травмы относятся посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР).

Существует мнение о наблюдении БПТ в древности. Исследователи указывают на упоминания Геродотом психосоматических расстройств у участников Марафонского сражения. Геродот упоминает воина по имени Эпицелиус, полностью потерявшего зрение, без каких-либо внешних повреждений^{[прим. 1]}. Обнаружены также письменные свидетельства боевых психических расстройств эпохи Ассирийского царства (1300 до н. э.). В источниках этого периода упоминаются «призраки убитых в сражениях врагов», преследовавшие ветеранов войн. По мнению специалистов, описанные симптомы схожи с теми, что наблюдаются у солдат, участвовавших в рукопашных схватках^[3].

В 1871 году Якоб Мендес да Коста описал психосоматические нарушения у солдат времён гражданской войны в США. В клинической картине у них доминировали кардиологические симптомы, что позволило автору назвать это состояние «солдатское сердце»^[4].

Боевая психическая травма (англ. shellshock — снарядный шок) впервые была признана как особый феномен военного времени во время Первой мировой войны в Канаде, США и большинстве европейских стран. Ввиду того, что многие солдаты становились парализованы, глухи и немы без каких-либо указаний на органические повреждения, некоторые невропатологи и психиатры начали рассматривать возможность того, что артиллерийский огонь сам по себе вызывает невротическую болезнь. Термин shellshock был введён в обращение британским психиатром Чарльзом Майерсом зимой 1915 г. и с самого начала вызвал споры. В 1917 г. британское военно-медицинское общество (The Army Medical Society) даже наложило запрет на его использование.

Однако ещё до этого, во время русско-японской войны 1904—1905 годов, российские психиатры призывали военно-медицинские власти официально признать психиатрических пациентов, оказавшихся в военных госпиталях, именно психически больными (а не симулянтами или соматическими больными). Ряд российских психиатров предлагал объяснять неврозы, связанные с войной, при помощи понятия «травматический невроз». П. М. Автократов, начальник психиатрического отделения варшавского Уяздовского военного госпиталя, был назначен уполномоченным Красного Креста по психиатрическим вопросам на Дальнем Востоке. К осени 1904 г. он начал организовывать психиатрический госпиталь в Харбине, несколько психиатрических приёмно-сортировочных станций на линии фронта и специальные эвакуационные поезда для перевозки психически больных на долгосрочное лечение. Именно это заставило одного американского наблюдателя заявить, что «впервые в мировой истории специалисты особо ухаживали за психически больными — от линии фронта и до тыла».

В начале Первой мировой войны Министерство внутренних дел Российской империи 25 июля (7 августа) 1914 г. разослало циркуляр губернаторам с просьбой определить количество имеющихся мест в домах для душевнобольных и подготовить земские психиатрические лечебницы, а также психиатрические палаты больниц для принятия новых военных пациентов. Но зимой 1914—1915 гг. поток психиатрических пациентов с фронта и из тыловых подразделений уже не вмещался в существовавшие психиатрические учреждения России^[5]. Первая мировая война была более психотравмирующей по сравнению с прежними войнами. Артиллерийская канонада целыми неделями, громадные потери живой силы, когда лишь один снаряд мог выводить из строя десятки человек, позиционная война, означавшая многие недели и месяцы пребывания в грязных, сырых окопах в ожидании смерти, вызывали истощение нервной системы^[6].

Вторая мировая война возобновила интерес к военным стрессовым реакциям, появился термин «невроз военного времени». В 1952 г. Американское психиатрическое общество включило в классификацию DSM 2 «реакцию на сильный эмоциональный и физический стресс»^[4].

Средние потери в связи с психическими расстройствами в период русско-японской войны составили 2-3 случая на 1000 человек, а в Первую мировую войну показатель «психических боевых потерь» составлял 6-10 случаев на 1000 человек.

По данным американских ученых, в период Второй мировой войны количество психических расстройств у солдат армии США выросло по сравнению с Первой мировой войной на 300 %. При этом общее количество освобождаемых от службы в связи с психическими расстройствами превышало количество прибывающего пополнения.

Во время локальных войн в Корее и Вьетнаме психогенные потери в армии США составляли 24-28 % от численности личного состава, непосредственно участвовавшего в боевых действиях^[7].

В России тема боевых психических травм не изучалась со времён Первой мировой войны. Во время Великой Отечественной войны последствия психической травмы (как «проявления трусости и паники») с самого начала войны были приравнены к членовредительству и дезертирству. Если человек, не имея ранения, начинал демонстрировать приступы «военной истерии», как это тогда называлось, и терял способность продолжать боевые действия или в последующем у него развивались посттравматические состояния, то его приравнивали к дезертиру. Возрождение внимания к проблематике травматического стресса произошло в России только в 1990-е годы^[8].

• Посттравматическое стрессовое расстройство

• Крахмалев А. В., Кучер А. А. Боевая психическая травма: причины, проявления, первая помощь // Профи. — 2007. — № 3. Архивировано 22 октября 2013 года.
• В. В. Кононенко, В. З. Скоробреха, О. Д. Паламар. Бойова психічна травма // Одеський медичний журнал. — 2001. — № 3. — С. 99—101.
• Алексей Кадочников «Психологическая подготовка к рукопашному бою»

• «Современный бой и его влияние на психику военнослужащих».
• А. Демкин: Система профилактики и оказания помощи при боевом стрессе в армии США.
• Thure von Uexküll: Grundfragen der psychosomatischen Medizin. Rowohlt Taschenbuch, Reinbek bei Hamburg 1963, Kap. Die Vorgeschichte der psychosomatischen Medizin, S. 17 (нем.).
• Sven Olaf Hoffmann und Hochapfel, G.: Neurosenlehre, Psychotherapeutische und Psychosomatische Medizin. 1999, CompactLehrbuch, Schattauer, Stuttgart, 2003, ISBN 3-7945-1960-4, S. 175, 230 (нем.).
• Coulthart, Ross. The Lost Diggers, Sydney: HarperCollins Publishers, 2012. ISBN 978-0-7322-9461-8 (нем.)
• Jones, E, Fear, N and Wessely, S. «Shell Shock and Mild Traumatic Brain Injury: A Historical Review». Am J Psychiatry 2007; 164:1641-1645
• Hochschild, A. To End all Wars — a story of loyalty and rebellion, 1914—1918 Mariner Books, Houghton, Mifflin Harcourt, Boston, New York, 2011. ISBN 978-0-547-75031-6 (англ.).
• Leese, Peter. Shell Shock. Traumatic Neurosis and the British Soldiers of the First World War, Palgrave Macmillan, 2002. ISBN 978-0-333-96926-7 (англ.).
• Mcleod, A. D. «Shell shock, Gordon Holmes and the Great War» J R Soc Med. 2004 February; 97(2): 86-89 (англ.).
• Myers, C. S. «A contribution to the study of shell shock». Lancet, 1', 1915, pp. 316—320 (англ.).
• Shephard, Ben. A War of Nerves: Soldiers and Psychiatrists, 1914—1994. London, Jonathan Cape, 2000 (англ.).
• Wessely, S. The Life and Death of Private Harry Farr Journal of the Royal Society of Medicine, Vol 99, September 2006 (англ.).