Культура псковских длинных курганов — Википедия

Культура псковских длинных курганов
Распространение археологических культур в Восточной Европе в V—VI веках нашей эры
Географический регион	Восточная Европа
Локализация	на северо-западе современной России и юго-востоке Эстонии[1]
Датировка	конец V — первая половина XI вв.
Носители	культурно-историческая общность с отчетливыми различиями между отдельными регионами, включая восточных славян
Исследователи	Артамонов М. И., Седов В. В., Ляпушкин И. И., Носов Е. Н., Лебедев Г. С., Михайлова Е. Р. и др.
Преемственность
→ Новгородских сопок[2][3]→

Культу́ра пско́вских дли́нных курга́нов (культура псковсконовгородских длинных курганов, культура псковско-мстинских длинных курганов^[4]) — раннесредневековая археологическая культура V—XI веков, распространённая на северо-западе России (Псковская, Новгородская, Ленинградская области)^[2]. Название получила по своему самому яркому отличительному признаку — погребальным насыпям удлинённой формы — длинным курганам (однако курганы, относящиеся к этой культуре, могут иметь и другую форму). Сформировалась в конце V — начале VI века. Наиболее поздние памятники этой культуры датируются уже началом — первой половиной XI века^[5].

Основные памятники располагаются на берегах Псковского и Чудского озёр, в бассейнах таких рек как Великая, Плюсса, Луга, Мста, Ловать, а также в верхнем течении рек Западная Двина, Полота, Молога и в верховьях Волги. Самый северный могильник культуры псковских длинных курганов находится в Гатчинском районе Ленинградской области, неподалёку от деревни Заозёрье, на берегу Орлинского озера^[6].

Преобладают погребальные насыпи удлинённой формы, однако распространены и круглые курганы. Погребения совершены по обряду трупосожжения. Характерен малочисленный и невыразительный инвентарь, отсутствие дорогих предметов, престижного импорта и элитных захоронений.

Коллективные погребальные сооружения в виде удлинённых земляных насыпей иногда имели подпрямоугольную форму, иногда же переходили в валы, достигавшие нескольких десятков метров в длину при ширине 5—10 м. Высота курганов, как правило, очень невелика и редко достигает 1,50 м. Под насыпью длинных курганов обнаружены груды жжёных человеческих костей, иногда сложенных в глиняных сосудах или же в небольших ямках, выкопанных в земле. Насыпи сооружались не сразу, а постепенно — курган подсыпался и с каждым новым погребением всё больше вытягивался. Число погребений в длинных курганах достигает 6—8 и более^[7].

Первые попытки исследования длинных курганов относятся к сер. XIX — нач. XX века. Первые предположения о датировке и этнической принадлежности высказал А. А. Спицын, интерпретировав их как погребальные насыпи летописных кривичей.

Следующую попытку осмысления предпринял Н. Н. Чернягин в 1930-х годах в своде, обобщающем результаты разведок и раскопок на территории СССР. Он также связал памятники с кривичами, длинные и встречающиеся вместе с ними круглые курганы с сожжением, датировав их VI—IX веками.

В послевоенный период изучение этой категории древностей активизируется, к ней обращаются многие исследователи, начинается исследование поселенческих памятников относящихся к культуре псковских длинных курганов. Широко обсуждались вопросы культурно-этнической принадлежности и датировки (С. А. Тараканова, Я. В. Станкевич, В. В. Седов), проводится сопоставление псковских, смоленских и полоцких длинных курганов (В. В. Седов, Е. А. Шмидт).

В конце XX — начале XXI века исследователи возвращаются к проблеме хронологии этой культуры. Предпринимаются попытки выделить как ранние памятники (И. А. Бажан, С. Ю. Каргапольцев, И. Вернер, М. М. Казанский, Н. В. Лопатин, А. Г. Фурасьев), так и более поздние (Е. Р. Михайлова, С. Л. Кузьмин).

В 1970—1990-х годах формируются две основные точки зрения на этническую принадлежность этой культуры. По первой — это памятники славянского или славяно-балтского (И. И. Ляпушкин, В. В. Седов, Е. Н. Носов), а по второй — дославянского «чудского» (С. Лаул, Г. С. Лебедев) населения.

Версию происхождения курганов сформулировала эстонский археолог М. Аун. По её мнению, курганный обряд развивался в Восточной Эстонии от погребальных площадок с большим числом захоронений до насыпей с одиночными погребениями на вершине^[8][9].

В 1974 году В. В. Седов издал монографию, посвящённую длинным курганам. По его мнению культура сформировалась в результате миграционных потоков славянского и балтского населения, в основном, из бассейна Вислы и разделяется на два вида: псковские длинные курганы и смоленско-полоцкие длинные курганы. Носители культуры псковских длинных курганов являлись представителями разнообразного в этническом отношении населения, включавшего в себя как местный финский элемент, так и доминирующий аллохтонный славянский компонент^[3].

По мнению В. В. Седова, допустимо предположение, что носители этой культуры именовались кривичами. В современном латышском языке слово русские звучит как krievi. На первых порах латышские племена непосредственно соседствовали с носителями культуры длинных курганов, поэтому их имя и было распространено позднее на всё русское население^[10][11].

Археолог Е. Р. Михайлова склоняется к мнению о принадлежности культуры длинных курганов к дославянскому населению северо-запада нынешней России. Эта культура появляется на рубеже V—VI веков, резко выделяясь на общем фоне обрядом погребения в курганах, источником которого является балтская культура восточнолитовских курганов^[12]. Какое-то время культура процветает и полностью исчезает в X — начале XI века, растворившись в складывающейся древнерусской культуре^[13]. По мнению Е. Р. Михайловой, материальная культура связана с древнерусской культурой Северо-Западной Руси. Комплексы вещей соответствуют «минимальному» набору женских украшений Новгородской земли. В этнокультурном смысле женский костюм можно отнести к словенскому костюму^[14].

Н. В. Лопатин полагает, что культура псковских длинных курганов (вместе с тушемлинской и колочинской) складывалась при участии населения, относившегося к кругу Заозёрье — Узмень (наиболее северный вариант киевской культуры, которая принимается им за славянскую)^[15][16]. С этим кругом памятников (рассеянных вдоль границы Смоленской и Псковской областей) Лопатин связывает «пер­вую вол­ну мас­со­вой сла­вя­ни­за­ции тер­ри­то­рии Северной Бе­ло­рус­сии и Се­ве­ро-За­па­да Рос­сии»^[17].

Вопрос об этнокультурной принадлежности раннесредневековых погребальных древностей на озёрах в верховьях Волги (в Тверской области) в настоящий момент далёк от своего решения^[18]. Топонимист В. Л. Васильев отмечает, что территория культуры отчасти совпадает с ареалом разновременной балтской гидронимии^[19].

Е. Р. Михайлова отмечает, что «тезис о существовании уже в это время общности под названием „кривичи“, которая через несколько сот лет под тем же именем, на тех же территориях и без особых изменений будет известна авторам повести временных лет, нуждается в дополнительных доказательствах». Культура псковских длинных курганов является скорее культурно-исторической общностью с отчётливыми различиями между отдельными регионами^[20].

У представителя культуры псковских длинных курганов из кургана с трупосожжением могильника «Девичьи горы» у озера Сенница, жившего 1200±100 лет назад, была определена Y-хромосомная гаплогруппа N1a1 (ранее N1c) и митохондриальная гаплогруппа H2^[21][22].

Исследователи оценивают влияние культуры псковских длинных курганов на последующие как ключевое. Большинство из них видит в ней культуру, оказавшую влияние на культуру новгородских сопок (VIII—X века), а затем ставшую вместе с последней основой древнерусской культуры Новгорода и Пскова^[2][3].

• Длинный курган
• Гнёздово (археологический комплекс)
• Культура смоленско-полоцких длинных курганов

• Еремеев И. И. Культура длинных курганов как периферия Приильменского региона // Славяне и норманны к северу от Днепра до начала X века. Начальные этапы славяно-скандинавских этнокультурных взаимодействий. — СПб.: ИИМК РАН, 2023. — Т. 1. — С. 415—426.
• Михайлова Е. Р. История изучения псковско-новгородских длинных курганов // Stratum Plus. ― 2000. ― № 5. ― С. 32―49.
• Михайлова Е. Р. Культура псковских длинных курганов. Проблемы хронологии и развития материальной культуры. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2009
• Михайлова Е. Р. О деталях строения насыпей и структуры некрополей культуры псковских длинных курганов // Acta Archaeologica Albaruthenica: навуковае выданне / укладальнікі: М. А. Плавінскі, В. М. Сідаровіч. — Мінск, 2009. ― Vol. 5. С. 75—88.
• Михайлова Е. Р. Культура псковских длинных курганов среди «раннеславянских» культур // От ранних славян до Руси. Тезисы докладов научной конференции к 100-летию со дня рождения Валентина Васильевича Седова. — М.: ИА РАН, 2024. — С. 26—29.
• Тараканова С. А. Длинные и удлиненные курганы // Советская археология / отв. ред. Б. А. Рыбаков. — М.: Изд-во АН СССР, 1954. — Т. XIX. — С. 77—110.
• Чернягин Н. Н. Длинные курганы и сопки (археологическая карта) // Этногенез восточных славян / отв. ред. М. И. Артамонов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1941. — Т. I. — С. 93—148.